У Шкловского в "Теории прозы" расказывается об удивительном человеке:

«ОПОЯЗ, который издавал свои книги, весь состоял человек из двенадцати, но там был Евгений Дмитриевич Поливанов, который знал неисчислимое количество языков и говорил, что все трудности освоения языков определены тем, что языки не организованы.

Языки не приведены в тот порядок, в который профессор Менделеев привел элементы мира, во всяком случае нашей планеты.

По этой схеме можно было понять место построения не только найденных элементов, но и тех, которые существуют как бы неположенными, неописанными, но будут открыты, ибо они должны существовать…

Евгений Дмитриевич Поливанов в молодости, прочитав «Братьев Карамазовых»; держал пари с гимназическими товарищами, что он положит руку под проходящий поезд и не отдернет ее.
И паровоз отрезал ему левую руку.
Это его образумило, он стал заниматься. Сперва он учил корейский язык, потом китайский язык, потом знал филиппинские языки, знал все тюркские языки и писал оставшейся рукой в анкетах, что «совершенно неграмотен по-бутукудски». А бутукуды – это народ в Южной Америке, который палочкой пробивает себе нижнюю губу. «Если бутукудский язык понадобится, прошу предупредить меня за три месяца», – писал он дальше в анкете.
Еще и сегодня студенты употребляют эту его формулу, варьируя название языка.

И этот человек, у которого была потом очень сложная биография, и другой мой друг, ученик профессора Бодуэна де Куртенэ, Лев Петрович Якубинский, ученый-лингвист, вот этот человек и Поливанов – они оба заметили одну и ту же вещь.

Они заметили, что в прозаической речи существует явление расподобления, то есть если происходит стечение, соединение одинаковых согласных, то некоторые из них изменяются, чтобы было легче говорить.

Поэтический язык, наоборот, сгущает звуки, как в скороговорке: «ехал грека через реку... сунул грека руку в реку... схватил рак руку грека... говорит раку грек...» и т.д.

То есть поэтическая речь затруднена.

Одновременно Поливанов заметил, что в японском поэтическом языке сохранились те звуки, которых уже в разговорном языке нет.

Но ведь все знают, как устроена урановая бомба. Есть количество урана, которое может оставаться неизменным, но если два количества соединить, то происходит взрыв.

Я в то время писал о заумном языке, о языке религиозных сектантов, был другом Хлебникова, Маяковского, Крученых, Малевича, Татлина, прочих людей. Их уже нет.

И тогда нам пришла мысль, что вообще поэтический язык отличается от прозаического, что это особая сфера, в которой важны даже движения губ: что есть мир танца: когда мышечные движения дают наслаждения; что есть живопись: когда зрение дает наслаждение, – и что искусство есть задержанное наслаждение, или, как говорил Овидий Назон в «Искусстве любви», любя, не торопись в наслаждении.

Время было очень голодным, время революции. Мы топили книгами печки, сидели перед «буржуйками», железными печками. Читали книги как бы в последний раз, отрывая страницы. Оторванными страницами топили печь.
И писали книги. Свои.»

Выражение "человек, у которого была потом очень сложная биография" - в позднесоветских книгах это всегда эвфемизм. Поливанов был арестован 1 августа 1937 года по обвинению в шпионаже в пользу Японии. На суде виновным себя не признал. Он сообщил, что всегда работал честно и никогда не был шпионом.

25 января 1938 года был расстрелян и похоронен на полигоне «Коммунарка».

Еще лет за 8 до ареста его выжили из Москвы и Ленинграда. Он работал в Самарканде, Ташкенте, Фрунзе.

Мне приходилось общаться с его учениками. Даже после полувека, которые прошли со дней его лекций и выступлений, при у упоминание его имени у стариков зажигались глаза.

Опаздывая на лекцию, мог подняться в аудиторию по водосточной трубе.
Поливанову ничего не стоило переводить с листа Гёте с немецкого на узбекский язык.

Профессор Пётр Саввич Кузнецов (один из основателей Московской фонологической школы) вспоминал о нем: «Человек он был необычный (это, кажется, всем известно). У него были две жены, с которыми он жил по очереди, слуга-китаец и собака. Кроме того, он был наркоман. <…> Моральные принципы и стыд для Е. Д. не имели никакого значения, но был он человек добрый и отзывчивый. Р. О. Шор однажды так характеризовала его: «Он с вас рубашку снимет, а когда нужно, с себя за вас снимет». Когда у него не было денег, ему ничего не стоило встать на углу улицы и просить милостыню.»

Вспомнил о Поливанове задумавшись о торможении (в смысле "Не тормози" и "ну ты тормоз ваще") как о вещи иногда очень хорошей.

Как тормозит поэзия?

ОПОЯЗ [Общество изучения теории поэтического языка] объединившее теоретиков литературы и лингвистов, представителей так называемой «формальной школы», сформулировало законы торможения в искусстве.

Что такое торможение? Наше восприятие автоматично. Мы узнаем слово до того как его прочитываем. Слова сами по себе складываются в блоки.

Если вы можете вспомнить то ощущение, с которым вы прочитали первое ваше слово, то вы поймете о чем речь. А как вы написали его…

Наше восприятие автоматично, особенно когда речь идет о самых главных, а потому очень привычных вещах.

Это не устраивает поэзию. Чем художественная речь отличается от обычной? Шкловский пишет: «Исследуя поэтическую речь как в фонетическом и словарном составе, так и в характере расположения слов, и в характере смысловых построений, составленных из ее слов, мы везде встретимся с тем же признаком художественного: с тем, что оно нарочито создано для выведенного из автоматизма восприятия, и с тем, что в нем видение его представляет цель творца и оно «искусственно» создано так, что восприятие на нем задерживается и достигает возможно высокой своей силы и длительности».

Поэтический язык, по Аристотелю, должен иметь характер чужеземного, удивительного.

Поэтическая речь находит особые задерживающие слова для описания привычных явлений.

Поэт тормозит, чтобы позволить нам увидеть то, что мы обычно пропускаем.

Роль торможения в стихе играет скопление похожих звуков, перстановка слов, строфичность.

Поэтическая речь объединяет похожие звуки, приводя речь в взрывное состояние.

Рифмы – это не только созвучность. Рифма – это повтор и возвращение к прежде сказанному слову. Перебор смысловых значений (через звуковые сочетания), столкновений смыслов держится в поэме рифмами, держится построением строф.

Как тормозит проза?

В прозе торможение достигается другими путями. Например, остранением (от слова «странно»).

Остранение – это термин введенный Шкловским, для обозначения приема, опосредующего новое видение предмета изображения в искусстве, вырывающего этот предмет из привычного контекста его узнавания и делающего обычное, привычное "странным"…

Шкловский так определяет "приём остраннения": «Для того, чтобы вернуть ощущение жизни, почувствовать вещи, для того, чтобы делать камень каменным, существует то, что называется искусством. Целью искусства является дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание; приемом искусства является прием «остранения» вещей и прием затрудненной формы, увеличивающий трудность и долготу восприятия, так как воспринимательный процесс в искусстве самоцелен и должен быть продлен».

При остраннении вещь не называется своим именем, а описывается как в первый раз виденная.

По недосмотру типографов слово "остраннение" было набрано с одним "н", и в таком написании термин закрепился в литературе. Сам Шкловский говорил, что термин пошел гулять одноухим.

Шкловский не был первооткрывателем. О творчестве как искусстве делать предмет странным — одновременно узнаваемым и притягательно необычным — говорили Новалис, М.Эрнст, Л. Толстой.

Сам Шкловский сформулировал "остранение" анализируя произведения Льва Толстого.

Толстой показывает нам поле боя глазами гражданского Пьера Безухова, а балет глазами Наташи Ростовой:

«На сцене были ровные доски посередине, с боков стояли крашеные картоны, изображюшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо, на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что-то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых в обтяжку панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.

Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, кланяться».

Шкловский говорил: «Прием остранения у Л. Толстого состоит в том, что он не называет вещь ее именем, а описывает ее как в первый раз виденную, а случай — как в первый раз происшедший, причем он употребляет в описании вещи не те названия ее частей, которые приняты, а называет их так, как называются соответственные части в других вещах».

В в повести «Холстомер» главный герой, мерин, пытается описать понятие собственности: «Многие из тех людей, которые меня, например, называли своей лошадью, не ездили на мне, но ездили на мне совершенно другие. Кормили меня тоже не они, а совершенно другие. Делали мне добро опять-таки не те, которые называли меня своей лошадью, а кучера, коновалы и вообще сторонние люди. Впоследствии, расширив круг своих наблюдений, я убедился, что не только относительно нас, лошадей, понятие м о е не имеет никакого другого основания, кроме низкого и животного людского инстинкта, называемого ими чувством или правом собственности».

"QWERTY" или почему буквы на клавиатуре пишущей машинки располагаются именно в таком порядке?

Продолжаю тему необходимого торможения (предыдущие части тут, тут и тут).

Приведу несколько примеров. Первый наиболее известный. Из книги «Вероника решает умереть» / "Veronika decide morrer" Пауло Коэльо:

Вещи становятся нормальными потому, что все больше людей считает, будто они должны быть такими. Вы никогда не задумывались, почему буквы на клавиатуре пишущей машинки располагаются именно в таком порядке?
- Нет.
- Назовем эту клавиатуру "QWERTY", поскольку буквы первого ряда расположены именно в такой последовательности. Я задумался, почему это так, и нашел ответ: первую машинку изобрел в 1873 году Кристофер Скоулз для усовершенствования каллиграфии. Но с ней была одна проблема: если человек печатал с большой скоростью, литеры сталкивались друг с другом и машинку заклинивало. Тогда Скоулз придумал клавиатуру QWERTY - клавиатуру, которая заставляла машинисток работать медленнее.
- Не верю.
- Но это правда. И Ремингтон - в то время производитель швейных машинок - использовал клавиатуру QWERTY в своих первых пишущих машинках. Это означает, что все больше людей были вынуждены обучаться этой системе и все больше фирм - изготовлять такие клавиатуры, пока она не стала единственным существующим эталоном. Повторяю: клавиатура машинок и компьютеров придумана для того, чтобы на них печатали медленнее, а не быстрее, понимаете? Однако попробуйте поменять буквы местами, и ваше изделие никто не купит.
Действительно, увидев клавиатуру впервые. Мари задумалась, почему она располагается не в алфавитном порядке. Но потом уже ни разу не задавалась таким вопросом, полагая, что это и есть лучшая схема для скоростного печатания.

Шрифт, который активизирует память

Нравится ли вам шрифт Comic Sans MS, которым набрана эта запись?
Наверное, нет.
Он не очень удобный? И читать текст набранный им не очень комфортно?
Абсолютно с вами согласен.

Но американские ученые из университета Принстона советуют использовать при наборе текста на компьютере шрифт Comic Sans (в разных разновидностях). Американские ученные выяснили, что он может стать помощником для тех, кто хочет тренировать свою память. И тех, кто хочет, чтоб их текст лучше запоминали.

То есть если вам нужно повесить объявление на стене, то наберите его этим неудобным шрифтом, который активизирует память.

Ученые проверили в эксперименте на добровольцах зрительную реакцию головного мозга на рассматривание текста с различными шрифтами и размерами.

Этот эксперимент повторили в разных штатах. На разных группах студентов. Для чистоты эксперимента преподавателям не говорили, с какой целью все это делается - более того, преподаватели, которые проводили тест, - они даже не встречались с учеными.

Самый лучший результат запоминания прочитанного текста показала группа, которой предложили запомнить информацию, напечатанную шрифтом Comic Sans 11 кегля. Шрифты комичные и уродливые откладываются в человеческой памяти на гораздо больший срок, чем прочие, поскольку мозгу требуется дополнительное усилие при чтении. В то же время чем меньше мозг напрягается, тем, соответственно, запоминает хуже. Ведь что такое память? Это концентрированное восприятие…
Это открытие может быть использовано при подготовке печатных материалов для обучения или в рекламе. Теперь исследователи собираются выяснить, что будет, если некоторые трудночитаемые шрифты будут использоваться при подготовке к печати учебников или журналов, а также в интернете. С одной стороны, это может положительно повлиять на процесс обучения, а с другой стороны, у читателей с непривычки могут разболеться глаза или голова. Поэтому, кстати, уважая своих читателей, прежде всего ценя их удобство, кроме этого поста, я свой блог в ЖЖ этим шрифтом вести не буду.

Дополнительным результатом может быть… переоценка очень удобных для чтения электронных ридерах.

Американские ученые полагают, что людям, пользующимся электронными ридерами вроде Amazon Kindle и Sony Reader, труднее понять прочитанное, чем читателям обычных книг. Происходит это потому, что электронные книги вызывают у людей эффект «ленивых мозгов». Текст в том очень качественном виде, в котором он отображается на экранах гаджетов, хуже из-за безупречных шрифтов, поскольку наш разум как бы получает сигнал, что текст не столь уж и важен.

В то же время ученые Принстонского университета утверждают, что если мы видим шрифт, который легко прочитать, мы в состоянии его бегло просмотреть, но когда мы сталкиваемся с нестандартным шрифтом, полным странных загогулин, наш мозг должен поработать, чтобы разобрать написанное.

О торможении речи

Когда мы говорим о ком то, что он хороший оратор, то мы как правило имеем ввиду, что человек говорит «ровно», «гладко», «без запинки», «как по писанному» и т.д.

Правильное ли это представление?

Не совсем.

Еще в блистательном 18 веке, с его великолепной культурой салонных острословов и пламенных речей, было замечено, что отличительный признак хорошего оратора, что его речи сильно страдают в записи.

В веке 19 было замечено, что гладкие речи плохо запоминаются. Хорошо говорил. А о чем? Не помню...

В веке 20, когда публичные речи вождей стали печатать в качестве передовиц в газетах обнаружилось, что огромное количество людей, которые собираются на митинг послушать властителя дум, не спешат читать эти речи в газетах.

В театре была обнаружена содержательная функция пауз и запинаний...

Затем было обнаружено в фокус-группах, что когда спорят двое, то прослушавшим спор предлагается оценить кто из двоих лучше говорил и кого лучше запомнили, то лучше запомнили содержание речи того, кто как будто говорил хуже. Выяснилось, что иногда говорящий лучше (того кого участники группы оценили в качестве говорящего лучше) не запоминается по причине гладкости. Он идет ровно, как фон. В то время как второй, который говорил менее гладко, выглядит как фигура на фоне. И запоминают содержание речи того, кого оценили в качестве худшего оратора.

Наконец путем множества экспериментов удалось выяснить, что Людей, речь которых пестрит ''ммм'' и ''эээ'', запоминают лучше, чем безупречных ораторов. Поскольку различные "Ммм" и "эээ" активизируют внимание слушателей. Это перевернуло наши представления о междометиях-паразитах. И об ораторской речи вообще.

Выяснилось, что вещи, которые считают признаком плохих навыков общения, вещи которые составляют помехи для слушающего, того кто ждет – не дождется кульминации выступления, что в действительности междометия-паразиты, которые замедляют произнесение предложений, ведут к тому, что нас лучше понимают и запоминают, заставляют слушающего слушать с большим вниманием.

Эксперты Стерлингского и Эдинбургского университетов попросили добровольцев прослушать последовательность предложений, включая несколько фраз с междометиями-паразитами.

Затем ученые провели серию тестов, чтобы проверить, какой объем информации запомнили слушатели.

Появление в речи говорящих "эээ" оказывало значительное влияние на то, насколько хорошо испытуемые могли припомнить то, что произносилось.

Через час после прослушивания типовых предложений добровольцы могли воспроизвести правильно до 62% слов из предложений, где встречались бессодержательные междометия, тогда как из предложений, не содержавших никаких помех, испытуемые воспроизводили до 55% слов.

Более того, даже слова-паразиты, такие как "типа", могут действовать аналогично междометиям, тормозя речь, усиливать восприятие.

Кроме всего прочего, так называемые «помехи» создают иллюзию думанья вслух. Воспринимая мы чувствуем, что человек думает о чем он говорит. Думает прямо сейчас, во время разговора. Ищет формулировки. Что это не автоответчик. Что это записанная отговорка…

Слова и междометия помехи, обрывание предложение на середине и возвращение к началу, повторение ключевых слов – это облегчает слушающему следить за мыслью говорящего. А сам говорящий успевает эту мысль лучше сформулировать.

Но наверняка существует некий оптимум, после которого "эээ" уже мешают, т.к. речь становится излишне медленной и трудной для восприятия.

Сделать бесплатный сайт с uCoz

Открытие Торможения